«Давайте все точки на i расставим. У меня нет никаких претензий именно по человеческим качествам к Егору. Возвращаясь к фразе Лобановского – она была сказана, наверное, в конце 1980-х, когда не было ещё ни сотовых телефонов, ни соцсетей. Третью стадию – «не играю, но говорю» – можно перефразировать как «не играю, но собираю аудиторию». Немножко хотелось Егора отвлечь от всего этого, сбросить с него груз ответственности. Он действительно много делает для развития хоккея, много общественной работы.

Даже вот взять то, что они с Гришей Паниным делают – «Уральскую классику». Хорошее мероприятие, но, когда он в последний раз его проводил, на следующий день мы разговаривали. Я его спросил, устал или нет. А он: «Я не от самой игры устал, а от всех этих интервью, фотосессий и так далее».

Ну вот хотелось с него этот груз сбросить, чтобы он занялся именно хоккеем. Не расплёскивал свои эмоции на соцсети, интервью, съёмки какие-то. Плюс он ещё хороший папа, постоянно между Магнитогорском и Москвой, часто уезжает к сыну. Эта вся околохоккейная деятельность ему мешает, поэтому решение было такое»,