Настоящая слава этого театра началась в середине 1990-х. Как и в случае с большинством российских театров, активность его подхлестнула «Золотая маска» - ежегодный чемпионат в Москве раздразнил амбиции. Сейчас магнитогорцы считают свой театр такой же городской гордостью, как хоккейный клуб «Металлург», что лишь подтверждает спортивную природу этого художественного феномена. На афише чередуются лучшие питерские и московские режиссеры, и что их манит в Магнитогорск, понятно — актерский ансамбль уж очень хорош. В итоге афиша такова, что хочется засесть в Магнитогорске как минимум на неделю (что многие московские критики, кстати, и делают). Тут вам и «Королева красоты» МакДонаха, и «Зима» Гришковца. И горько-нежные «Двое на качелях» Уильямса в постановке питерского Григория Козлова. А главное — абсолютный шедевр: «Гроза» Островского в постановке питерского же режиссера Льва Эренбурга. Парадоксальнейшим образом здесь почти нет текста Островского, разменянного на почти кинематографичные в своей выразительности сцены, а при этом есть абсолютное ощущение, что именно это Островский и сказал. Всех персонажей режиссер и актеры словно бы собрали заново в несмыкающуюся любовную цепь, где А любит Б, но Б любит С, который любит Икс, — и так до кровавого финала. Причем это не духовно-бестелесная академическая любовь лауреатов Госпремии, наряженных в кринолины, это настоящий эротический шквал страсти — где сверкает нож, а руки застревают в манжетах торопливо стаскиваемой рубашки. И только очнувшись от этой вот уж действительно «Грозы», мысленно бормочешь про психологизм, до подобных вершин которого мало кому удается в театре добраться.